Неточные совпадения
Сейчас же, еще за ухой, Гагину подали шампанского, и он велел наливать в четыре стакана. Левин не отказался от предлагаемого
вина и спросил другую
бутылку. Он проголодался и ел и пил с большим удовольствием и еще с большим удовольствием принимал участие в веселых и простых разговорах собеседников. Гагин, понизив голос, рассказывал новый петербургский анекдот, и анекдот, хотя неприличный и глупый, был так смешон, что Левин расхохотался так громко, что на него оглянулись соседи.
― Это Яшвин, ― отвечал Туровцыну Вронский и присел на освободившееся подле них место. Выпив предложенный бокал, он спросил
бутылку. Под влиянием ли клубного впечатления или выпитого
вина Левин разговорился с Вронским о лучшей породе скота и был очень рад, что не чувствует никакой враждебности к этому человеку. Он даже сказал ему между прочим, что слышал от жены, что она встретила его у княгини Марьи Борисовны.
Несмотря, однако ж, на такую размолвку, гость и хозяин поужинали вместе, хотя на этот раз не стояло на столе никаких
вин с затейливыми именами. Торчала одна только
бутылка с каким-то кипрским, которое было то, что называют кислятина во всех отношениях. После ужина Ноздрев сказал Чичикову, отведя его в боковую комнату, где была приготовлена для него постель...
Прогулки, чтенье, сон глубокой,
Лесная тень, журчанье струй,
Порой белянки черноокой
Младой и свежий поцелуй,
Узде послушный конь ретивый,
Обед довольно прихотливый,
Бутылка светлого
вина,
Уединенье, тишина:
Вот жизнь Онегина святая;
И нечувствительно он ей
Предался, красных летних дней
В беспечной неге не считая,
Забыв и город, и друзей,
И скуку праздничных затей.
Вдовы Клико или Моэта
Благословенное
виноВ
бутылке мерзлой для поэта
На стол тотчас принесено.
Оно сверкает Ипокреной;
Оно своей игрой и пеной
(Подобием того-сего)
Меня пленяло: за него
Последний бедный лепт, бывало,
Давал я. Помните ль, друзья?
Его волшебная струя
Рождала глупостей не мало,
А сколько шуток и стихов,
И споров, и веселых снов!
Освободясь от пробки влажной,
Бутылка хлопнула;
виноШипит; и вот с осанкой важной,
Куплетом мучимый давно,
Трике встает; пред ним собранье
Хранит глубокое молчанье.
Татьяна чуть жива; Трике,
К ней обратясь с листком в руке,
Запел, фальшивя. Плески, клики
Его приветствуют. Она
Певцу присесть принуждена;
Поэт же скромный, хоть великий,
Ее здоровье первый пьет
И ей куплет передает.
Но молодой человек, как кажется, хотел во что бы то ни стало развеселить меня: он заигрывал со мной, называл меня молодцом и, как только никто из больших не смотрел на нас, подливал мне в рюмку
вина из разных
бутылок и непременно заставлял выпивать.
На столике пред Свидригайловым стояла початая
бутылка шампанского и стакан, до половины полный
вина.
Опять
вино хотел было дорогое покупать, в рубль и больше, да купец честный человек попался: берите, говорит, кругом по шести гривен за
бутылку, а ерлыки наклеим, какие прикажете!
Самгин отошел от окна, лег на диван и стал думать о женщинах, о Тосе, Марине. А вечером, в купе вагона, он отдыхал от себя, слушая непрерывную, возбужденную речь Ивана Матвеевича Дронова. Дронов сидел против него, держа в руке стакан белого
вина,
бутылка была зажата у него между колен, ладонью правой руки он растирал небритый подбородок, щеки, и Самгину казалось, что даже сквозь железный шум под ногами он слышит треск жестких волос.
Поправив на голове остроконечный колпак, пощупав маску, Самгин подвинулся ко столу. Кружево маски, смоченное
вином и потом, прилипало к подбородку, мантия путалась в ногах. Раздраженный этим, он взял
бутылку очень холодного пива и жадно выпил ее, стакан за стаканом, слушая, как спокойно и неохотно Кутузов говорит...
Тагильский пошевелился в кресле, но не встал, а Дронов, взяв хозяина под руку, отвел его в столовую, где лампа над столом освещала сердито кипевший, ярко начищенный самовар, золотистое
вино в двух
бутылках, стекло и фарфор посуды.
— Я там немножко поссорился, чтоб рассеять скуку, — ответил Тагильский небрежно, толкнул ногою дверь ресторана и строго приказал лакею найти его перчатки, книгу. В ресторане он стал как будто трезвее и за столиком, пред
бутылкой удельного
вина стал рассказывать вполголоса, с явным удовольствием...
— Никто не обязан быть глупым. Налаживай самовар и добудь две
бутылки белого
вина «Грав», — знаешь?
Он исчез. Парень подошел к столу, взвесил одну
бутылку, другую, налил в стакан
вина, выпил, громко крякнул и оглянулся, ища, куда плюнуть. Лицо у него опухло, левый глаз почти затек, подбородок и шея вымазаны кровью. Он стал еще кудрявей, — растрепанные волосы его стояли дыбом, и он был еще более оборван, — пиджак вместе с рубахой распорот от подмышки до полы, и, когда парень пил
вино, — весь бок его обнажился.
— Сочинил — Савва Мамонтов, миллионер, железные дороги строил, художников подкармливал, оперетки писал. Есть такие французы? Нет таких французов. Не может быть, — добавил он сердито. — Это только у нас бывает. У нас, брат Всеволод, каждый рядится… несоответственно своему званию. И — силам. Все ходят в чужих шляпах. И не потому, что чужая — красивее, а… черт знает почему! Вдруг — революционер, а — почему? — Он подошел к столу, взял
бутылку и, наливая
вино, пробормотал...
Клим сходил вниз, принес
бутылку белого
вина, уселись втроем на диван, и Лидия стала расспрашивать подругу: что за человек Иноков?
Слова он говорил насмешливые, а звучали они печально и очень торопливо, как будто он бежал по словам. Вылив остаток
вина из
бутылки в стакан, он вдруг спросил...
Самгин взял
бутылку белого
вина, прошел к столику у окна; там, между стеною и шкафом, сидел, точно в ящике, Тагильский, хлопая себя по колену измятой картонной маской. Он был в синей куртке и в шлеме пожарного солдата и тяжелых сапогах, все это странно сочеталось с его фарфоровым лицом. Усмехаясь, он посмотрел на Самгина упрямым взглядом нетрезвого человека.
«Какой… нереальный», — отметил Самгин. — Самовар и
бутылку красного
вина, пожалуйста! Рядом со мной живет кто-нибудь?
Было много женщин и цветов, стреляли
бутылки шампанского, за большим столом посредине ресторана стоял человек во фраке, с раздвоенной бородой, высоколобый, лысый, и, высоко, почти над головою, держа бокал
вина, говорил что-то.
Ее всегда увидишь, что она или возникает, как из могилы, из погреба, с кринкой, горшком, корытцем или с полдюжиной
бутылок между пальцами в обеих руках, или опускается вниз, в подвалы и погреба, прятать провизию,
вино, фрукты и зелень.
Раз я протянул руку к
бутылке с красным
вином; рябой вдруг взял
бутылку хересу и подал мне, до тех пор не сказав со мною слова.
Тут же яйца, творог, картофель, сливки и несколько
бутылок старого
вина — все произведение фермы.
Вы с морозу, вам хочется выпить рюмку
вина,
бутылка и
вино составляют одну ледяную глыбу: поставьте к огню — она лопнет, а в обыкновенной комнатной температуре не растает и в час; захочется напиться чаю — это короче всего, хотя хлеб тоже обращается в камень, но он отходит скорее всего; но вынимать одно что-нибудь, то есть чай — сахар, нельзя: на морозе нет средства разбирать, что взять, надо тащить все: и вот опять возни на целый час — собирать все!
Вот и повозка на дворе, щи в замороженных кусках уже готовы, мороженые пельмени и струганина тоже;
бутылки с
вином обшиты войлоком, ржаной хлеб и белые булки — все обращено в камень.
А они подали три-четыре
бутылки и четыре стакана: «Вот это фронтиньяк, это ривезальт», — говорили они, наливая то того, то другого
вина, и я нашел в одном сходство с chambertin:
вино было точно из бургундских лоз.
Вина дороги: шампанское продается по 6 и 7 руб. сер.
бутылка; зато хороши наливки.
(Пипу надо считать во 114 галлонов, а галлон — в 5
бутылок.) — «Куда сбывается
вино?» — «Больше в Англию да немного в самую колонию и на острова, на Маврикий».
От нечего делать он комфортабельно поместился на горнем месте, придвинул к себе недопитую
бутылку шампанского и, потягивая холодное
вино, погрузился в сладкие грезы о будущем.
Обед кончился очень весело; но когда были поданы
бутылки с лафитом и шамбертеном, Привалов отказался наотрез, что больше не будет пить
вина.
Митя, у которого в руке все еще скомканы были кредитки, очень всеми и особенно панами замеченные, быстро и конфузливо сунул их в карман. Он покраснел. В эту самую минуту хозяин принес откупоренную
бутылку шампанского на подносе и стаканы. Митя схватил было
бутылку, но так растерялся, что забыл, что с ней надо делать. Взял у него ее уже Калганов и разлил за него
вино.
Вечером я услышал у стрелков громкие разговоры. По настроению я догадался, что они немного выпили. Оказалось, что Дерсу притащил с собой
бутылку спирта и угостил им солдат.
Вино разгорячило людей, и они начали ссориться между собой.
Простодушный разврат прочих вертится около стакана
вина и
бутылки пива, около веселой беседы и трубки, самовольных отлучек из дома, ссор, иногда доходящих до драк, плутней с господами, требующими от них нечеловеческого и невозможного.
Наш неопытный вкус еще далее шампанского не шел и был до того молод, что мы как-то изменили и шампанскому в пользу Rivesaltes mousseux. [шипучего
вина ривесальт (фр.).] В Париже я на карте у ресторана увидел это имя, вспомнил 1833 год и потребовал
бутылку. Но, увы, даже воспоминания не помогли мне выпить больше одного бокала.
Соколовский предложил откупорить одну
бутылку, затем другую; нас было человек пять, к концу вечера, то есть к началу утра следующего дня, оказалось, что ни
вина больше нет, ни денег у Соколовского.
Пока я одевался, случилось следующее смешно-досадное происшествие. Обед мне присылали из дома, слуга отдавал внизу дежурному унтер-офицеру, тот присылал с солдатом ко мне. Виноградное
вино позволялось пропускать от полубутылки до целой в день. Н. Сазонов, пользуясь этим дозволением, прислал мне
бутылку превосходного «Иоганнисберга». Солдат и я, мы ухитрились двумя гвоздями откупорить
бутылку; букет поразил издали. Этим
вином я хотел наслаждаться дня три-четыре.
А посредине между хрустальными графинами, наполненными
винами разных цветов, вкуса и возраста, стояли
бутылки всевозможных форм — от простых светлых золотистого шато-икема с выпуклыми стеклянными клеймами до шампанок с бургонским, кубышек мадеры и неуклюжих, примитивных
бутылок венгерского.
Он бросал деньги направо и налево, никому ни в чем не отказывал, особенно учащейся молодежи, держал на Тверской, на углу Чернышевского переулка, рядом с генерал-губернаторским домом магазинчик виноградных
вин из своих великолепных крымских виноградников «Новый Свет» и продавал в розницу чистое, натуральное
вино по двадцать пять копеек за
бутылку.
И как не лезть, когда здесь все дешево: порции огромные, водка рубль
бутылка,
вина тоже от рубля
бутылка, разные портвейны, мадеры, лиссабонские московской фабрикации, вплоть до ланинского двухрублевого шампанского, про которое тут же и песню пели...
Через минуту его магазин был полон спасавшимися. Раненым делали перевязку в задней комнате дочь и жена Л. Голицына, а сам он откупоривал
бутылку за
бутылкой дорогие
вина и всех угощал.
Только однажды, когда мы хватили через край и угостили смесью пива,
вина и дрожжей, — он все-таки выпил всю
бутылку, но на вопрос о качестве ответил...
И
бутылки вмиг разбиты,
И бокалы все в окно,
Всюду по полу разлиты
Пунш и светлое
вино.
Два молодца внесли в комнаты два огромные серебряные подноса, уставленные
бутылками различного
вина и стаканами.
В то же время, как Яковлевич, вывернув кренделем локти, нес поднос, уставленный различными солеными яствами, а Пелагея, склонив набок голову и закусив, в знак осторожности, верхнюю губу, тащила другой поднос с двумя графинами разной водки,
бутылкою хереса и двумя
бутылками столового
вина, по усыпанному песком двору уездного училища простучал легкий экипажец. Вслед за тем в двери кухни, где Женни, засучив рукава, разбирала жареную индейку, вошел маленький казачок и спросил...
Через полчаса в комнату Лизы вошли доктор и Помада, обремененный
бутылками с уксусом, спиртом, красным
вином и несколькими сверточками в бумаге.
Они сами охотно заплатят за
вино, за
бутылку шампанского.
Тогда Горизонт доставал из дорожной корзинки курицу, вареное мясо, огурцы и
бутылку палестинского
вина, не торопясь, с аппетитом закусывал, угощал жену, которая ела очень жеманно, оттопырив мизинчики своих прекрасных белых рук, затем тщательно заворачивал остатки в бумагу и не торопясь аккуратно укладывал их в корзинку.
На столе, между зажженными канделябрами, торчали из мельхиоровой вазы, отпотевшей от холода, два белых осмоленных горлышка
бутылок, и свет жидким, дрожащим золотом играл в плоских бокалах с
вином.
Они сыграли. Павел проиграл и тотчас же повел Салова к Яру. Когда они, после вкусных блюд и выпитой
бутылки хорошего
вина, вышли на улицу, то Салов, положив Павлу руку на плечо, проговорил...